Предлагаю прочитать два рассказика-воспоминания, главными героями которых являются некоторые запомнившиеся мне машины. Я написал их сегодня, ностальгируя по детству и ушедшим от нас колесным созданиям.



Заветная профессия.

Детство мое прошло в Пятигорске. С тех пор, как себя помню, я был неравнодушен к автомобилям. Кто-то мечтал стать космонавтом, кто-то летчиком, а я водителем. Году в 77-ом мы въезжали на такси во двор нового кооперативного дома в микрорайоне «Бештау». Я так и ответил водителю сразу, когда он спросил меня, кем я хочу стать: «шофером мусорной машины». Всем было смешно. Но взрослым было невдомек, что я назвал то, что тогда видел. В тот момент мы проезжали мимо М-30, занимающегося погрузкой мусорных контейнеров и мне этот процесс, как всегда, был очень интересен.

Водитель в грязной спецовке всегда стоял сбоку и крутил охапкой рычажков, в то время как красная стрела краника резко крутилась, поднимая и ставя мусорники на серую платформу. Часть помоев падала рядом – они всегда были наполнены «с горкой». Мусор валялся и рядом с контейнерами. Очень часто его просто некуда было уже сваливать и люди опорожняли ведро рядом. Работа краника напоминала мне заморских промышленных роботов-манипуляторов в действии, которых показывали по телевизору. Сам М-30, как и остальные окружавшие меня автомобили, был полон человечьего. Его настроение передавало не только радостно-удивленное личико пятьдесят третьего, но и насупившиеся брови ограничительных дуг, прямо над маленькими круглыми глазками фонарей на сером фоне задка. Так этот двуликий образ был мной воспринят и так запомнился. Помню грохот контейнеров, который было слышно даже сидя дома, но не помню их цвет, потому что они все были ржавые. Скорее всего, их красили в коричневый. Когда я краем глаза видел подъезжающий М-30, бросал все игры и восторженно наблюдал за работой своего любимого коммунального робота.



МС, сближавший соседей.

До 11 лет меня никуда, кроме как в Сочи (к бабушке с дедушкой) не возили. Каждый день в 5 часов вечера по улице Политехнической проезжала мусорка. В этом районе частных домов и санаториев мусорный ящик появился лишь лет 15 назад, когда построили девятиэтажку для кагэбэшников на повороте у санатория «Белоруссия». Но до этого все жители улицы в назначенный час выходили с ведрами. Помои очень воняли и просачивались сквозь прогнившие дыры. Летом у всех было полно отдыхающих, и к вечеру у каждого были готовы к отправке два-три ведра. Они были нагружены с верхом арбузными корками, остатками рыбы, огрызками яблок, пакетами от молока, пустыми консервными банками, расквшанными газетами, в которых это добро было раньше завернуто. Вся эта жидкая (в основном, из-за арбузного сока) масса в ведрах томилась на жаре в сбитом из досок ящике, как правило, прямо у крыльца дома. Мой дед, тетя Таня, Юля с похожим на чертика «двор-терьером» Тобиком и кто-то еще из соседей, кого я не знаю, стояли на зеленом островке между кустом барбариса и магнолией в ожидании мусорного башмачка МС. Как мне кажется, этот ритуал сближал соседей – они только тогда могли мирно общаться друг с другом. Сначала мусорка была на базе пятьдесят первого, потом пятьдесят второго, затем 52-12. Сменялись поколения машин и людей – принцип сбора мусора оставался неизменным. Когда из-за поворота выворачивала добрая мордочка 51-го, все начинали дружно хвататься за ручки ведер, кряхтя поднимать их с земли. Машина делала разворот у санатория имени Ленина и, жалко постанывая шестеренками, начинала подниматься на крутую гору. Шофера не видел и не знал никто. Машина ехала с открытой сзади крышкой, приостанавливаясь в определенных местах. Утомленная солнцем кучка людей решительно опорожняла ведра в кузовок. Нельзя было мешкать: водитель начинал движение, когда считал, что уже пора. Иногда машина не приостанавливалась, но бежать за машиной не приходилось. Все успевали вывалить свои отбросы на ходу в загаженный серый кузовок, двигавшийся очень медленно.

[GOOGLE]

[The Collector]

Даник, какая-то у тебя ностальгия странная

Продолжаю ностальгировать.

Летние воспоминания

В Сочи я бывал каждым летом. В большинстве своем, машины 70-х (в том числе и труженники грузовики) были чисты и опрятны. Наверное, были указания «сверху», потому что водители очень за ними следили и ухаживали и украшали – часто «освежали» черной краской рамы, пристраивали на колеса хромированные колпаки от легковушек. А может быть, зимой и весной шоферам делать было нечего, и все это происходило именно тогда.
В санатории имени Ленина, по-соседству с домом бабушки, автопарк был всегда особенно наряден. Даже солдаты, вылизывающие в армии свои уазики и шестьдесят шестые, как музейные экспонаты, могли бы поучиться у санаторных шоферов Четвертого управления, любовно лелеящих свои ЛАЗы. В начале восьмедисятых у них появились какие-то опытные 699Р с рыжими полосами и необычной черной решеткой радиатора. Красный миниатюрный «Владимерец» с прицепом ГАЗ-704, который неустанно таскал его во все времена, обустраивая территорию, казался сказочным гномом-трудоголиком. У меня замирало сердце, когда изредка беззвучно проплывал ЗИЛ-118 или 119 с высокими гостями из руководства компартий дружественных и враждебных нам стран. Была, конечно, у них и 13-я «Чайка», но это не так интересно –ведь они имелись почти в каждом крайкоме партии и изредка мелькали то там, то сям. 21-е и 24-е «Волги» в этом самом престижном санатории были только белыми и выглядили так, как будто только сошли с конвейера. Я просил взрослых фотографировать меня рядом с ними.
Помню «Торпеды», курсировавшие от парка «Ривьера» на пляж Пицунды и еще куда-то. Но это были не открытые автобусики ЦАРМа на шасси 51-го (которые я, кстати, уже не застал), а «Икарусы» без крыши... Мне нравилось смотреть, как они элегантно разворачивались на «Ривьере» - низкие и длинные красавцы, но не нравилось ездить. Может, мои впечатления были испорчены один раз ветром, другой - небольшим дождиком, от которых не спасало лобовое стекло. Я никогда не видел, чтобы сверху что-то натягивали – так они и ездили открытыми под дождем. Мое детское воображение поражало не только отсутствие крыши, но и окраска. Они были белого цвета с синими и голубыми полосами. После быстро забытых белых «Икарусов» «сотой» серии с бордовой полосой, городские машины были только желтыми, а междугородные – бордовыми с белым поясом (алые появились позже). Окраска «Торпед» была для меня чем-то нереальным, вроде синей травы или зеленого солнца.
Помню рыжий Москвич-фургон с рифленной панелью вместо заднего стекла, на котором ездил дядя Витя, работая телемастером, пока не получил более удобный «пирожок».
В Пятигорске не было сочлененных «Икарусов». Я мог наблюдать и кататься на них только в Сочи. Когда дядя Лева вез нас на своем 407-ом из адлерского аэропорта, то сообщил, что шоферы его прозвали «Сарделек» из-за схожести с сарделькой. Мне это запомнилось навсегда.

Рижские автобусики.

Машины в аэропортах остались те же, что и были 25 лет назад. Появилось также много нового, но исчезли РАФы-босоножки, как детский поезд из Луна-парка извивающиеся по летному полю. Когда стали вымирать АН-24, ИЛ-18 и ЯК-40, сменяясь другими большими самолетами, пришлось изобретать что-то повместительнее и появились 130-е с полуприцепом-автобусом. Они и до сих пор остаются основным транспортным средством для доставки пассажиров к самолетам в Минеральных Водах. Когда в 82-м меня возили в Москву, я с удивлением снова обнаружил знакомый рижский автопоезд на ВДНХ и даже покатался на нем в последний раз. Правда, он был не желтый или оранжевый, а грязно-голубой – уже не такой озорной, как когда-то в аэропорту. Там же мне посчастливилось проехать и на новом экскурсионном РАФе с пассажирским полуприцепом, сделанном на базе 2203. Новый РАФ-2203 тогда уже вытеснил 977-ые, которые вымерли внезапно, как ящеры с началом Ледникового периода.
В 70-е годы в Пятигорске маршрутки ездили только с Верхних на Нижние радоновые ванны и обратно. Это был не городской, а один из курортных маршрутов, обслуживаемых АТП Курорта. Большому автобусу было бы нелегко забраться в гору по этой узкой и извилистой дороге. Другой возможности покататься на рафиках не было. Отдыхающих возил неизменный грязно-голубой 977ДМ и вызывавший массу моих эмоций новенький 2203 ярко-желтого цвета с белым поясом. Немного позже верткие и проворные маршрутки 2203 появились в изобилии в Сочи. Они дублировали практически все автобусные маршруты. Мне нравились их удобные бордовые сидения, охватывающие любую спину со всех сторон, а также невероятная прыть и мягкость хода. В Москве я тогда не чуствовал общности с машиной и водителем во время поездок на маршрутке (как в Сочи и Пятигорске) и вот почему. Между нами была воздвигнута стена – перегородка из мутного плексигласа, отделявшая «кабину» от «салона». Искусственно созданный двухобъемный кузов мог способствовать либо безопасности водителя, либо созданию для него комфорта. Ради этих целей пожертвовали даже пассажирским местом справа. Как было положенно в больших автобусах, в маршрутках также стояла касса, из которой выкручивали билет, опустив пятнашку. Поездки на появившихся недавно «Газелях» не выдерживают никакого сравнения с рафовскими – такое ощущение, что тебя везут в кузове бортового грузовика, как овощ. Похожее чувство у меня возникало, когда на курсах я учился водить ЗИЛ-130 и ожидающих свой черед порулить катали в кузове без всяких скамеек. Даже если рафик был уже стар и истерзан, ехал боком и трещал по швам, уверенность в себе не покидала его.

[macmaniak]

Мой респект, Дан!
От души написано!

Сообщение от dany

не чуствовал общности с машиной и водителем во время поездок на маршрутке (как в Сочи и Пятигорске)

Вспомнил, первый раз в жизни ездил на маршрутке (и тогда же узнал, что это такое) именно в Сочи. Лет в 10 наверное. Жили тогда у знакомых, там такой район типа спального - в горах, над городом. Так вот на всю жизнь запомнил, как ехали вечером домой с пляжа на городском автобусе - ЛАЗ, кажется, а может и ЛиАЗ, точно не помню, но не Икарус И как он на одном из повортов заглох и ... покатился назад, а там серпантин... и как по всему автобусу сразу общий "Ах!!" "...и тишина". ) Потом он тормознул и таки дополз наверх Но после той поездки стали ездить только на маршрутках )

Мои автобусы.

Советские годы внесли в русский язык массу «советизмов». Они всегда казались мне смешными. В больших автобусах, помимо «касс», были «компостеры». Оторвав билет от книжечки, его вставляли, скажем, в КП-74 и «компостировали». Впрочем это не стало пережитком времени в Москве. А в маленьких городах в общественном транспорте теперь ходят тети, которые «обилечивают» пассажиров. Теперь тети сами небрежно отрывают билет от того самого рулончика, который раньше выкручивали из «кассы» те пассажиры, которые сидели рядом с ней. Остальным приходилось либо проталкиваться через потных, слипшихся друг с другом людей, либо передавать пятачок через них же, непременно по-свойски похлопав по плечу своего соседа. Наверное, билетов в те годы напечатали на десятки лет вперед, потому что и сейчас, заплатив несколько рублей, можно получить от тети талончик со старой доброй надписью: «5 копеек».

Даже в брежневские времена были автобусы-шабашники. В конце 70-х в Пятигорске ездил темно-синий КАвЗ-651 с белой крышей. Пользуясь проблемой транспортного сообщения между Ромашкой и микрорайоном Бештау, он сшибал по рублю с носа. За короткий промежуток времени, который старику-водителю позволили потаксовать, его автобус прозвали в народе «коробочкой». «На «коробочке» доехали»... Притормаживая на остановках, шофер открывал своим рычагом дверь и зазывал уставших от ожидания рейсовой «четверки» людей. Это был редкий и смелый поступок – шабашить на автобусе в те годы. Я могу точно сказать, что этот хрустящий на поворотах своими деревяшками коробчонок был именно КавЗом, а не ГЗСА или ПАЗом, потому что я спросил об этом у водителя. Мне было тогда 5 или 6. И мне это было интересно.

Из Цветника на Провал курортников возили вечно детонирующие пазики. Покатался и я на нем тогда. Смутно помню рифленные бока и яркую окраску 652-го. И хоть рыжий 672-ой остался по своей сути таким же сбитым жучком с упрямым рыльцем (ему явно не хватало усиков), впоследствии мне он показался менее симпатичным. Может быть, я просто из него вырос... Самое интересное то, что больше всего поездить на пазике мне пришлось в 2002 году в Ставрополе. Откуда они появились там в таком количестве в наши дни – не знаю. Их не было столько даже тогда, когда их выпускали. Кто-то решил, что ПАЗ выгодно использовать как маршрутку. Вывод оказался правильный. В Газель нельзя набить несколько десятков людей, а пазик оказался безразмерным. И никто не будет возмущаться, что проезд дорог: автобус-то маленький, а не большой, городской. Когда ПАЗ с грохотом подпрыгивает на ставропольских улицах с поплывшим волнами асфальтом, то стоящим пассажирам приходится интимно наклоняться к сидящим, чтобы не набить на голове шишек о крышу. Если человеку высокого роста повезло сесть, то он не сможет пристроить колени перед спинкой ближайшего сидения – колени придется положить на его ручку, справа и слева от головы впереди сидящего. Мне показалось, что живому человеку в пазике ездить рано. Лучше отправляться на нем в последний путь – похоронные агенства делают правильный выбор.

А еще у нас был тир около кинотеатра «Другар», названного по-болгарски в знак дружбы с «побратимом» Пятигорска – городом Панагюриште. Тир этот был сделан из лупоглазого ЗИУ. Так было написано на эмблеме, закрашенной голубой краской вместе со щитами, забитыми на место стекол, отражателями, оставшимися от фар и колесами с шинами. Он постоянно был закрыт и я не помню, чтобы когда-то там стрелял с дедушкой или папой. Тир перекрашивали несколько раз и слой масляной краски становился все толще и толще, пока ЗИУ неожиданно не исчез. А покататься в этом тире я смог в 82-ом в Москве... Старых тогда было столько же, сколько и новых, девятых. Троллейбусы мне вообще никогда не нравились, поэтому восторженных впечатлений у меня не осталось ни о том, ни о другом. Честно говоря, я их побаивался из-за этих неприятных усов. Кто-то меня тогда напугал, что однажды током убило всех пассажиров и это потрясло мое детское воображение. А у тира была гладкая, не троллейбусная, крыша. Неужели, это был тот редкий автобус?

В Пятигорске и Кисловодске не было ЛиАЗов-677 – основных столичных автобусов 70-х – 80-х. Эти сараи на колесах просто не справились бы с крутыми подъемами. В этом, видимо, причина того, что в наших местах они ездили только в Ессентуках и Минеральных Водах, где горок не так уж много. Автобусы производили тяжелое впечатление своей обшарпанностью, приобретаемой практически сразу же с началом их использования. Рывки трансмиссии навеивали мысли о том, что вот-вот что-то произойдет. На асфальте останется лежать какая-то железяка и нам придется идти пешком. Так иногда и было. Грохот и лязганье дверей меня пугали каждый раз – они бухали резко и неожиданно, как падающая на пол крышка кастрюли. Мне нравился коричневый пластмассовый бублик для сбора использованных билетов и запаска, часто вынесенная шофером наружу, под заднее стекло. Это обстоятельство роднило 677-ой с уазиком и он от этого казался всемогущим внедорожником в тот момент, когда стоял, а не карабкался в гору. Если ЛиАЗу приходилось это делать, то создавалось впечатление, что его сердце вот-вот навсегда остановится. 158-ой я помню смутно. Их уже не было на городских рейсах, служебный же автобус (цвет его я не помню) появлялся очень редко, поражая меня обилием.заклепок на своем худосочном теле.

Мой Автобус.

Без сомнения, ЛАЗ был моим любимым средством передвижения, к которому я был неравнодушен. Он был для меня живым существом, другом. Его добрая печальная улыбка казалась мне трогательной и милой. Массивный кузов мягко покачивал своими боками на ухабах и поворотах. Чудесный шепот мотора на холостых напоминал тихое пение. А его громкий нарастающий стон на крутом подъеме на Провал, похожий на сирену воздушной тревоги из фильмов про войну, был слышен даже у нас во дворе. Вымирающий горбатый был пределом совершенства. Но и следующий, 695М, оставался эстетом – с тем же выражением лица и щегольски-косой створкой передней двери. Ему так шел алый и бордовый. ЛАЗ возил меня чаще других. Дурманил аромат отработанных газов, перемешанный с с запахом пыли и дешевого бензина, который просачивался в салон. Я насладжался мягкостью его сидений и плавностью хода. Устраивал скандал, чтобы пассажиру с ребенком (то есть, со мной) освободили любимое место у окна, над левым задним колесом. Взрослым все равно было неудобно там сидеть – их колени были выше ушей! Я выбрал это место себе потому, что оно было выше других и я мог смотреть в окно – ненавидел сидеть на руках у родителей. Я признавал только левую сторону, потому что мог оттуда наблюдать за проезжавшими навстречу машинами. Справа не было ничего интересного – люди, остановки, дома, деревья – скукота. Жара от двигателя сзади меня не беспокоила даже летом.
От питьевой галереи на Провал в 70-х курсировали и горбатые ЛАЗы. Это были машины курортного хозяйства. На городских и междугородных маршрутах их уже не осталось. Смогли выжить лишь экскурсионные, потому что ездили меньше своих собратьев - «королей автотрасс». Здесь были и городские 695Е и 695М (второй тогда еще изредка попадался рейсовый), и предмет моего обожания – «туристы» 697Е и 697М. Покатые закругления крыши 697Е , переходящие в боковины, были остеклены. Они были как будто витражи в старом красивом доме – также освещали светом морской волны то, что находилось внутри. Кресла с массивными подлокотниками и ажурными овальными боковинами были очень мягкими и походили на диваны. Они стояли высоко и мне не надо было устраивать истерику, чтобы получить место над левым задним. Меня вполне устраивало любое с левой стороны. Полумрак в салоне от затемненных стекол и обилия плюшевых занавесок с бубончиками создавал домашний уют мещанской «сталинки». Мне нравилась старомодность ранних «туристов». Фара-прожектор на крыше гордо смотрящая на горизонт и как будто живущая своей вольной жизнью. Забавно и по-шутовски выглядели дудки сигналов на крыше. Куполообразные, со множеством прорезей, колпаки на колесах были выдержаны в том же стиле и когда они перебрались на более поздние модели, то внесли в облик новых ЛАЗов частичку горбатого. Еще долго в последующих моделях ЛАЗов оставались какие-то согревающие душу детали, пока все не закончилось с появлением 4202. Кирпично-красный и коренастый, он был молод и силен, наделенный камазовским сердцем, и положил начало новому поколению автобусов-ящиков от разных производителей, полных сил, но абсолютно безликих.

Первая встреча с автомобилем.

Летом 1971-го меня забирали из пятигорского роддома на «Москвиче-408» редчайшего цвета кофе с молоком. Папа с мамой, будучи студентами, на рубеже 60-70-х были на стажировке в Египте, где работали переводчиками, и им как-то удалось наскрести на этого «Москвича». Как во многих арабских странах, к технике там отношение не очень аккуратное и за несколько лет использования прежний хозяин изрядно его истрепал. Решено было перед отъездом на родину освежить репатрианта. Выбор красок был богаче, чем в СССР тех лет. Владелец покрасочной мастерской развернул веер, на котором была масса цветов и оттенков. Выбор пал на кофейный. Мастера аккуратно залудили отверстия от израильских пуль на кузове и покрасили его. Да, в Египте тогда недавно закончилась война. Кроме дырок, москвичонку с войны достались боевые синяки под обоими глазами в виде окрашенных синей краской поворотников (чтобы с вражеских самолетов не был виден его подслеповатый, но все же свет...). У него были вертикальные задние фонари, две круглые фары спереди, раздельные передние сиденья, переключатель скоростей на руле и большущие высокопрофильные заморские шины. Папа поездил на нем тут немного - с египитскими правами - и продал, кажется, в 72-м, за 2000р.

Самая дорогая советская игрушка.

Так я и рос без машины, мечтая вмести с родителями о том, когда же удастся на нее накопить. При зарплате в 150-200 рублей это было почти невозможно. Но люди как-то ухитрялись покупать. Продавая оставшиеся от прадедов золотые червонцы, а от дедов – ордена Ленина, занимая деньги. Всем известно, что в семидесятых-восьмидесятых на месте своей работы за машиной стояли в очереди. Но очереди тоже бывали разные. Например, для учителя или рабочего военного завода. Если первый мог ждать всю жизнь и ничего не дождаться, то второй мог раз в три года покупать «Ладу». Затем снова вставать в очередь и через три года, продав на рынке свою старую дороже госцены, получить новую дешевле. Очередь на оборонных предприятиях шла быстро. «Москвичи» и «Запорожцы» в те годы спросом не пользовались и их можно было свободно купить в магазине. Я помню ижевский 412-028 цвета слоновой кости в пятигорском магазине спорттоваров «Олимп» за 7300. «Жигули» были настолько популярнее, что за эту сумму на рынке можно было купить лишь десятилетнюю машину.
Это было в начале 80-х. Мамина очередь в институте подошла, но от «Нивы» за 10300 отказались. Во-первых, папе она не очень нравилась, а, во-вторых, у нас было меньше денег и пришлось бы занимать. А мне «Нива» нравилась – первый раз я ее увидел в 77-ом, когда странная и незнакомая машинка серого цвета промелькнула на железнодорожном переезде, куда я таскал бабушку или дедушку гулять, для своего наблюдения за автомобилями. Пока папа раздумывал, «Ниву» увел профессор Машуков. Папа ждал «двойку», он очень хотел «универсал». А ее все не предлагали. Я до сих пор не могу понять, почему нельзя было согласиться на эту «Ниву» и, продав ее сразу же на рынке, заработать те же пару тысяч. Ну не рожден папа коммерсантом, что ж тут поделать! Хотя, с другой стороны, статью о спекуляции никто тогда не отменял. Но вот приятель дядя Коля сумел разобраться, что к чему: по очереди выпала двадцать четверка. Стоила она тогда 15600. Он конечно же, не будь дураком, назанимал денег, купил ее и продал на базаре за 25. На работе узнали об этом и возникли неприятности, но в итоге, новая «тройка», купленная после этого у барыг за 15, обошлась дешевле госцены. Жена дяди Коли сказала моей маме по секрету, что он плакал, когда продал Волгу...
А мы все продолжали ждать папину мечту - 2102 в институтской очереди. В 81-ом случилось чудо: предложили «пятерку»! Пока мы с мамой уговаривали папу, а он раздумывал, машину увел профессор Аванесян. Я был очень зол! Пятерок тогда было еще мало. Они смотрелись очень необычно – с прямоугольными фарами, без форточек, с бамперами, похожими на нивовские. Полное отсутствие хрома тоже было вновинку. Когда в 80-м в соседнем дворе появилась первая в городе «пятерка» цвета томата, мы с мальчишками бегали каждый день на нее смотреть и подолгу стояли у нее. 2105 казалась принципиально новой моделью ВАЗа. Подождав еще годик заветную «двойку» и не дождавшись от государства больше ничего, мы стали ездить по рынкам и объявлениям. Чуть позже, подсобрав еще денег, перестали смотреть на ржавые десятилетние «ноль вторые». Свершилось чудо! Нам с мамой удалось убедить упрямца-папу, что другие «Жигули» не хуже. Стали смотреть «шестерки», «нивы», «пятерки» (которых стало больше). Все «нивы» оказывались почему-то «убитыми» и раздолбанными. Их продавали, в основном, какие-то колхозники или кавказские джигиты. У «нив» тогда еще не устранили заводской дефект – постоянно «летели» крестовины. «Шестерка» была самой популярной из «жигулей» и стоила на черном рынке до 18 тысяч. У нас было 11 и за эти деньги можно было купить только подержанную. Многие из них, при детальном рассмотрении, оказывались «битыми». Возможно, потому, что их владельцы «гоняли» чаще, чем хозяева других машин. Наконец нашли новую «пятерку» цвета «охра золотистая». Ее продавал врач из Кисловодска, который лечил Брежнева. И то ли Леонид Ильич ему ее подарил, то ли посодействовал в приобретении – не помню, что он там говорил. Врачу были нужны деньги и мы, заняв 2000, купили ее за 13. Это было в полтора раза дороже госцены...



Дай мне вот эту.

В начале 80-х был «дефицит» всего качественного, кроме продуктов питания. Мы ездили на машине за вещами в соседнюю Кабарду. В кабардинских сельских магазинах было изобилие вещей, которые выделялись под заготовку сельхозпродуктов (например, сдал 100 кг семечек – получи японский зонтик «Три слона»!). Но дав пятерку сверху, можно было купить и французские джинсы, и ботинки «Саламандра», и тот же зонт. И в Москву не надо было ехать – в очередях стоять. Ездили мы и по ставропольским селам, само собой, в конце месяца – когда «выбрасывали дефицит» для выполнения плана. Там тоже можно было поживиться добром, которого не было на пустых полках городских промтоварных, хозяйственных и книжных магазинов. Как-то в середине 80-х мы приехали в с.Новоблагодарное, что километрах в 20 от Пятигорска. По пыльной дороге, объезжая громадные ямы, заполненные недельной дождевой водой, подъехали к одной из целей - хозяйственному магазину. Мы остановились на маленькой стоянке под деревом и не успели выйти из машины, как подъезжает и рядом пристраивается большущая черная машина, похожая на чемодан. Уж чего-чего, а правительственный лимузин я никак не ожидал увидеть в этом маленьком паршивом селе. Я обошел вокруг пыльной громадины, которая была почему-то без номеров (конспирация?). Сзади на крышке багажника я прочитал: «чайка». Только тогда я понял, что это «четырнадцатая», хотя раньше видел ее изображение в «За рулем». На самом деле она выглядела массивнее и тяжеловеснее, чем на фото. Вобщем, оказалась вовсе не изящной. Язык не поворачивался назвать ее «легковой». Холеная семейная пара лет шестидесяти, партийно-крестьянского типа, выбралась с заднего сидения и направилась в хозяйственный магазин. Их шофер тоже вышел и закурил. Мы пошли следом в магазин и мне было интересно, что же забыл там партийный деятель, так похожий на механизатора. Он был невысокого роста, седой и лысоватый, с пузиком, обтянутым голубой рубашкой . Все его манеры поведения говорили о том, что он чувствует себя хозяином. В отделе электротоваров он бросил свой взгляд на безвкусную вычурную люстру за 150 рублей. Супруге: «Давай купим. Красивая...». Жена не успевает открыть рот, как он достает из нагрудного кармашка десятитысячную пачку червонцев с банковскими полосками и, указывая пальцем, продавцу: «Дай мне вот эту».

Пятигорские такси.

На стоянках такси в 70-80-х всегда были очереди. Но почему-то несколько машин стояло в стороне, таксисты курили и о чем-то оживленно беседовали. Постоянные «перекуры» были у всех работяг, и эти не являлись исключением. Интересно, что славные традиции продолжают сейчас ессентукские «маршруточники», кучкующиеся в разных местах города - это напоминает забастовку, но таковой не является.
Когда влажная и злая толпа ожидающих такси начинала подобие бунта, то от стаи шоферов отделялась одинокая сутулая фигура в форменном синем костюме. Затянувшись, как будто последний раз в жизни, нагибаясь к папиросе всем телом, «шеф» недовольно шел к своей «Волге», исподлобъя обозревая будущих пассажиров. Машина подъезжала к толпе и начиналась драка за право поездки. Тот, кто успевал первым влезть на сиденье и вцепиться в него руками и ногами, уже оставался там, и никакая сила не могла извлечь победителя обратно.
В Пятигорске 70-х основной цвет «Волги»-такси был серовато-зеленый. Все они были тусклыми, с синими шашечками, коричневыми дерматиновыми сиденьями и, разумеется, без фонаря на крыше. Такси других цветов (например, белые, черные, серые и голубые) попадались исключительно редко. Еще реже встречались такси-«универсалы». В конце 70-х серо-зеленые машины стали сменяться лимонными, с обивкой сидений оливкового цвета. Чуть позже наверху появился плафон. Еще через некоторое время крыши такси стали красить в кирпично-красный цвет. Говорили, что участились нападения на водителей, с целью угона машины, и кто-то решил, что если цвет крыши будет отличаться от машины, то ее легче будет увидеть с воздуха.
Приближающуюся «Волгу»-такси можно было узнать с закрытыми глазами по характерному попискиванию подвески. В начале 80-х пятигорский таксопарк получил несколько «Москвичей-2140». Я помню точно, был грязно-рыжий и синий. На одном из них мне даже удалось проехать. Водитель был, мягко говоря, недоволен тем, что его усадили за руль этого уродца, которого приходилось ремонтировать чаще, чем возить пассажиров. «Москвичи»-такси не смогли выдержать того, что приходилось выносить «Волгам». Они вымерли также внезапно, как и появились, а «Волги» тарахтели, скрипели и разваливались, но продолжали жить, поливая асфальт маслом, текущим отовсюду.

[Gintaras]

Сообщение от dany

Пятигорские такси...

Слушай, Даниил, оформляй свои воспоминания в статью, подбери фотки и дуй в АВТОМОБИЛЬНЫЙ МОДЕЛИЗМ. А то там скоро не будет чего читать (например, про западные мне менее интересно). И к теме - нашел у себя фотку ЗИС-155 (маршрут откуда-то в Пятигорск! - при случае может и уступлю тебе ее)